Раковые опухоли поджелудочной железы печально известны быстрым распространением и устойчивостью к традиционным методам лечения. Сопротивление химиотерапии отчасти является следствием того уникального биологического барьера, которым новообразование умудряется себя окружить. Но учёные из Онкоцентра имени Фреда Хатчинсона (США), похоже, знают, как взломать защиту, и это имеет все шансы стать подлинным прорывом в лечении рака поджелудочной железы.
В статье, которая появилась сегодня, 20 марта, в журнале Cancer Cell, исследователи, руководимые Сунилом Хингорани, описали биологический механизм, позволяющий раку поджелудочной железы выстраивать вокруг себя биологический барьер, а также поделились детальной информацией о том, каким образом этот Карфаген может быть разрушен. В итоге им удалось существенно увеличить срок выживаемости у крыс с генетически запрограммированной (добрыми людьми) болезнью. В нескольких медучреждениях США и Европы уже начались клинические испытания на людях, включая больничное отделение самого онкоцентра.

Используя специально подготовленных подопытных (с внедрённой болезнью) крыс, учёные объединили гемцитабин, широко использующийся для лечения метастатической аденокарциномы поджелудочной железы, с ферментом PEGPH20 (экспериментальный препарат, пока не одобренный для использования на людях). При введении этой комбинации в организм животных, опухоли поджелудочной железы которых воспроизводили человеческие новообразования, внутри опухоли разрушался матричный барьер, позволяя гемцитабину свободно проникать и распространяться среди злокачественный тканей. В результате зафиксирован 70-процентный рост времени выживания мышей после начала терапии (с 55 до 92 дней), что является самым значительным показателем, когда-либо отмеченным при проведении экспериментов на подопытной модели.

В отличие от других твердотельных опухолей, рак поджелудочной железы использует раздвоенную (двузубую) защиту от вторжения малых молекул, обычно применяемых в химиотерапии, что обеспечивает чрезвычайно сокращённый объём кровоснабжения и создание прочного фиброзно-воспалительного барьера. Это подразумевает продуцирование фибробластов, клеток иммунной системы и эндотелиальных клеток, вместе образующих плотную и запутанную внеклеточную матрицу по всей площади опухоли. Одним из основных компонентов этой матрицы является гиалуроновая кислота (HA), представляющая собой гликозаминогликан — сложный сахар, присутствующий в организме человека и выделяемый в экстремально высоких количествах раковыми клетками поджелудочной железы.

Исследователи обнаружили, что фиброзно-воспалительный барьер создаёт необычно высокое внутритканевое давление жидкостей, которое приводит к коллапсу кровеносных сосудов опухоли, следствием чего становится невозможность проникновения лекарств внутрь опухоли. (Впрочем, как вы догадываетесь, вместе в кровяными сосудами опухоль лишается и доступа кислорода — и ничего, «не кашляет», живёт и растёт не хуже прочих. Это один из примеров того, как раковые клетки развивают в себе способность находить иные механизмы энергоподпитки, обретая при этом полную автономность от хозяина, — подобно стволовым клеткам, которые также лишены кислородного питания, а потому вынуждены изобретать альтернативные пути для своего существования.) Но тут учёным сопутствовало везение. Как оказалось, именно HA является основной биологической причиной, приводящей к возникновению повышенного давления, которое вызывает коллапс кровеносных сосудов.

Вводимый вместе с гемцитабином фермент PEGPH20 вызывает деградацию HA в защитном опухолевом барьере, внутритканевое давление быстро сбрасывается, открывая в итоге кровеносные сосуды, которые обеспечивают доступ высоких концентраций лекарственного препарата к клеткам опухоли.

Словом, очень может быть, что рак поджелудочной железы куда более чувствителен к химиотерапии, чем считалось...

Источник