12 апреля 1981 года. Space Shuttle Columbia.

После приземления «Атлантиса» американские эксперты занялись обсуждением состояния национальной космической программы. Хотя руководитель НАСА Чарлз Болден заявляет, что будущее пилотируемых людьми космических полётов безоблачно, не все причастные к космической программе специалисты разделяют это убеждение.

Экс-глава НАСА (2005–2009 годы) Майк Гриффин сказал Би-би-си: «Если отбросить высокопарные политические заявления, ясно, что американская программа пилотируемых космических полётов остановлена на неопределённое время». Г-н Гриффин считает ситуацию, в которой НАСА предлагает в качестве замены шаттлам несуществующие корабли частных подрядчиков, катастрофой, от которой американская космонавтика может не оправиться никогда.

Профессор Джон Логсдон, бывший директор Института космической стратегии при Университете Джорджа Вашингтона соглашается с Гриффином. «Мы поставили крест на шаттлах, не имея чёткого плана введения в строй замены для них и не думая о долгосрочных перспективах программы. Это печально». Г-н Логсдон состоял в комиссии, расследовавшей причины гибели «Колумбии» в 2003 году. «В отчёте мы отметили, что отсутствие замены для шаттлов — следствие несостоятельности руководства страны. Прошло восемь лет, и ничего не изменилось, — подчёркивает профессор. — Это провал, это стыд — то, что мы должны платить русским за такси на орбиту. Мы много лет знали, что так будет, но палец о палец не ударили, чтобы переломить ситуацию. Мы сами загнали себя в угол». При этом г-н Логсдон обвиняет НАСА в гордыне (взлелеянной во времена действия программы «Аполлон» — в тот период, когда разрабатывался шаттл) и считает, что космические челноки были слишком ненадёжными и чрезмерно дорогими.

Майк Гриффин считает, что самая большая проблема — отсутствие у НАСА стратегического видения; он отмечает, что его точку зрения разделяет большинство сотрудников ведомства. «Очень немногие усилия со стороны общества дают результат, сопоставимый с тем, который обеспечивает космическая программа. Наша способность действовать на этом фронтире — а на самом деле, определять его — формирует игру таким образом, что мы получаем преимущество в будущем». Если отбросить культурную специфичность высказываний, то, вкратце, г-н Гриффин далее говорит: нет лучшего способа вручить мировое лидерство Китаю, чем дать китайцам возможность первыми вернуться на Луну. «Способность добиваться больших достижений в пилотируемых полётах — стратегический фактор», — подытоживает он.

Обратите внимание — в обоих экспертах прямо-таки клокочет уязвлённая национальная гордость. Последняя, как показывает история, является лучшим на текущий момент топливом для космической программы — но очень быстро выгорающим. Советский Союз первым отправил человека на орбиту, почил на лаврах — и позволил Америке сравнять счёт в космосе, отправив людей на Луну. Америка, сравнявшая счёт, — мгновенно успокоилась. Лунную базу никто строить не стал.

В то, что частный бизнес, на который уповает НАСА, способен продвигать космические исследования эффективнее, чем джингоизм, мы поверим только тогда, когда г-да Брэнсон и/или Безос построят на Луне постоянную базу. Но даже в этом случае частная инициатива останется частной — преследующей чьи-то локальные интересы. Даже если бизнес окажется способным на долгосрочное целеполагание — это будет долгосрочное целеполагание в частных интересах. А меценатство и озабоченность судьбами человечества — обязанность, добровольно налагаемая бизнесменами на себя (а не безусловная).


Безусловно обязанным исследовать космос — в интересах страны (или всего человечества как общества и биологического вида), ради научного познания, потому что «Navigare necesse est», ради Высшего блага и так далее — может только (меж-)государственное космическое агентство (желательно — с конституционно защищённым финансированием, автономное, но подотчётное обществу через его инструмент, государство). Только государства или межгосударственные организации могут реализовывать по-настоящему масштабные программы; что самое важное, только они безусловно обязаны ставить цели и задачи, смысл которых превосходит выгоду/престиж и результаты которых скажутся в далёком будущем (говоря иначе, государственные, то есть общественные, космические организации имеют право на пафос).

Если бы капитан Пайк говорил молодому Кирку: «Поступай в частную лавочку, получишь бонусы акциями, выйдешь на пенсию богатым» — пафос бы исчез. Напрочь.

Что интересно, космическая программа позволяет оправдать существование государства (и в наше время, когда планетой реально заправляют корпорации, и вообще) как абсолютно репрезентативной общественной организации, представляющей интересы абсолютно каждого человека. Следовательно, избранный лидер государства обязан чётко ставить пафосные цели (и да, контролировать выполнение связанных с ними задач) — а не изрекать дикую невнятицу про необходимость «постараться сделать что-то подобное World of Warcraft, пусть не в мировых масштабах, но в масштабах нашей страны».

Источник