Тони Томпсон о своей второй победе над британцем Дэвидом Прайсом и братьях Кличко - 24 Июля 2013

Ты говорил мне, что твоя карьера подходит к концу после второго боя с Владимиром Кличко. Почему ты решил продолжать после того поединка и почему ты решил драться с Дэвидом Прайсом?

Мне просто не понравилось такое завершение карьеры. Бой с Прайсом был тестом не только для него, но и для меня. Я хотел посмотреть, смогу ли еще соревноваться на этом уровне. Я всегда говорил, что согласился на первый бой с Прайсом, чтобы создать для себя возможность, а на второй – чтобы сцементировать ее. И оба раза это сработало.

Ты был удивлен тем, что он согласился на немедленный матч-реванш с тобой?

Совсем нет. Дэвид – боец, а любой боец, который стоит того, чтобы так называться, хочет вернуться боем с тем парнем, который его побил. К чести Дэвида, он не захотел драться ни с кем другим. У него была возможность выбрать не просто более легкий, но и одновременно более прибыльной бой. А он себе в убыток был заинтересован только в матче-реванше со мной.

Ожидал ли ты того, что бой пойдет именно так, и что он потрясет тебя во втором раунде?

Это бокс, поэтому следует ожидать того, что тебя могут ударить, иначе ты выбрал себе неправильное занятие. Он боксировал точно так, как мы и ожидали. У нас был план на две или три различных его тактики. Он поймал меня ударом, потому что я начал действовать несколько неразумно. Я хотел драться агрессивно. Я видел, что он хочет боксировать, поэтому старался действовать очень агрессивно, следуя нашему плану на бой. И он поймал меня ударом навстречу в верхнюю часть головы.

Насколько сильно он тебя потряс? Насколько быстро прояснилось у тебя в голове?

Я был достаточно потрясен, чтобы упасть, но в голове у меня все было ясно. Мои глаза были открыты, я был сфокусирован. Я все время смотрел на рефери и не хотел быстро подниматься с нокдауна, потому что я уже бывал в нокдаунах и научился, что лучше не подниматься быстро – так будет лучше для координации и равновесия. Я поднялся с ясной головой, и он был шокирован тем, что я смог подняться, и находился в небольшом оцепенении, когда шел вперед, чтобы добить меня. Если бы я свалил его, я сразу бы пошел добивать.

Что, по твоему мнению, тебе нужно было сделать, чтобы вернуть себе контроль над боем?

Я просто был агрессором. Я знал, что если буду давить на него, он не выдержит. Он не привык быть кроликом, он привык быть тем, кто охотится на кролика. Он не привык, что его соперники идут на него, давят на него, действуют агрессивно, переводят бой в физическую плоскость – и над всем этим мы работали. И мы знали, что он не справится с этим. Он пытался быть Ленноксом Льюисом, но Льюис – великий боксер. Он не Леннокс Льюис.

Считал ли ты перед этим боем, что у него слабый подбородок, учитывая то, что случилось в вашем первом поединке?

Нет, я не думаю, что у него слабый подбородок. Это супертяжелый дивизион, здесь каждый может нокаутировать любого. Он свалил меня, даже не попав мне в подбородок, и я не считаю, что плохо держу удар. Я сумел подняться и продолжить, поэтому я не думаю, что причина заключается в прочности подбородка. Я считаю, что мы просто завладели его сердцем и его разумом, и он не смог восстановиться.

Мне показалось, что у него вообще не было выносливости. Тебе тоже так показалось, и если да, то когда ты заметил, что он начал уставать?

Нельзя сказать, что у него не было выносливости – мы его лишили выносливости. Мы это сделали. Он был в отличной форме. Я не слышал, чтобы кто-то критиковал его физическую форму. Просто наш план состоял в том, чтобы разрушить его физическую форму. И мы это сделали. Я бил его по корпусу, я давил на него, я не давал ему времени на передышку. Я вел бой в очень быстром темпе, к которому он не привык. Я видел, насколько тревожным он был на пресс-конференции, на взвешивании. Мы знали, что своей тревожностью он сжигает свою энергию, и мы решили сыграть на этом.

Когда ты понял, что он твой? Ты выглядел, как акула, учуявшая запах крови в воде.

Я побывал в нокдауне и понял, что пора работать. Я вышел на третий раунд и начал доминировать. Я знал, что достал его несколькими хорошими ударами в третьем раунде, и в четвертом раунде я продолжал бить его по корпусу. И я знал, что он уже "готов". Перед боем я говорил, что он продержится не больше пяти раундов, поэтому в пятом раунде я хотел подтвердить свой прогноз.

Как считаешь, его карьера закончена, или он еще может вернуться, просто не против тебя?

Я не считаю, что его карьера закончена. Ему только 30 лет, и он еще может во многом прибавить. Он проиграл не какому-то там "мешку". Все почему-то забывают, что я проигрывал только Владимиру Кличко – лучшему боксеру мира. Поэтому Дэвиду не надо опускать голову, ведь я один из лучших. Мне кажется, что он лучше таких ребят, как Тайсон Фьюри, которые ни с кем не дрались. А Прайс встретился с настоящим бойцом, и этот опыт поможет ему в будущем.

Ты сейчас вспомнил о Тайсоне Фьюри, и ты говорил о нем после победы над Прайсом. У него запланирован бой с Дэвидом Хэем. Как думаешь, как он будет проходить?

Я очень зол на Дэвида Хэя, потому что он покажет настоящий уровень этого клоуна – Тайсона Фьюри. Я зол на Хэя, потому что это хотел сделать я. Думаю, Дэвид уничтожит Тайсона. Фьюри – это не боец, не боксер, а клоун. Просто большой мешок с руками.

Раз ты не будешь драться с Фьюри, что дальше для тебя? Когда ты хочешь вернуться в ринг и против кого?

Я хочу вернуться в ринг в ближайшие 2-3 месяца. Я хочу драться с любым, кто занимает первое место в рейтинге, хочу драться в элиминаторе. Если же нет, то я хотел бы провести бой с Виталием Кличко перед тем, как он завершит карьеру. Он бьется только с низкими парнями, у которых против него нет ни единого шанса. Поэтому я хотел бы провести бой с ним, прежде чем он уйдет из бокса. Моя главная цель – бой с Владимиром Кличко. Я знаю, что не имею права бросать ему вызов, потому что он дважды доминировал в поединках со мной, поэтому мне нужно сделать что-то особенное, чтобы заслужить третий бой с ним. Победа над его братом – это как раз и будет что-то особенное.

Чем они, на твой взгляд, отличаются в ринге?

В росте разница между ними всего лишь два дюйма. Оба всегда находятся в хорошей форме. Оба невероятно амбициозны. Оба сильны физически и сильно бьют. Виталий постарше. Владимир немного сильнее физически, у него сильнее удар. В целом разница между ними совсем небольшая, они оба велики (Томпсон боксировал с Владимиром в 2008 и 2012 годах и был спарринг-партнером Виталия в 2009 году).

Сможет ли твоя команда после таких побед вывести тебя на НВО для боев с такими ребятами, как Брайант Дженнингс или Бермейн Стиверн?

Если победы над ними выведут меня на титульный бой. Но эти ребята никогда не согласятся на бой со мной. Они знают, что они еще молоды и не готовы, особенно после того, что я показал в боях с Прайсом. Команда Дженнингса была бы сумасшедшей, если бы согласилась на бой со мной, и они это знают. Они никогда не согласятся на такой бой.

Ты показал, что твоя карьере еще не закончена. Но каким будет бокс в Америке в супертяжелом дивизионе, когда ты повесишь перчатки на гвоздь?

Я не думаю, что все настолько мрачно, как считают другие. Есть такие ребята, как Деонтей Уайлдер, который, по моему мнению, когда-то станет чемпионом мира. Есть еще некоторые ребята на подходе – есть даже один парень из моего зала, его зовут Дэнни (Томпсон имеет ввиду 22-летнего Дэнни Келли (4-0, 4 КО) – прим. Boxingnews.com.ua). Я думаю, что он готов совершить настоящий взрыв в дивизионе. Поэтому я не думаю, что все настолько уж мрачно.

Твое послематчевое интервью британскому телевидению заслужило право на собственную жизнь. Ты заранее запланировал сказать это, или это было спонтанно?

Я всегда так говорю в повседневной жизни. Мне нравится юмор. Я люблю быть развязным. Знаете, я всегда был таким. Мне не нужно ничего планировать, потому что все идет естественно. Я веселый парень – по крайней мере, я себя таким считаю. Поэтому те слова были спонтанны. Люди начинают осознавать, что я интересная личность, и сразу же приставляют микрофон к лицу. Но я не изменился – я всегда был таким.

Ты слышал, что люди говорят об этом интервью?

Меня спрашивают, нужны ли мне еще деньги на инвалидное кресло для миссис Томпсон. Я им отвечаю, что с ее бедром все в порядке, я использую различные массажные техники и иглоукалывание, и у нее все хорошо.

Что еще хочешь сказать?

У меня все хорошо. Здоровье улучшилось, я могу тренироваться. У меня никогда не будет тела Владимира Кличко или даже Дэвида Прайса или Дэвида Хэя. Я буду выходить на ринг с телом Ларри Холмса конца 90-х, но при этом буду эффективен. Я вернулся.

boxingnews.com.ua