В 556-ю ночь Шахерезада, избежав смерти от руки фанатичного правителя, начинает рассказ о схватке Синдбада с созданием еще более жестоким. Путешествуя по морю из города в город, Синдбад вместе с купцами, в конце концов, оказался на берегу пустынного острова. Там он увидел большой белый купол, наполовину зарытый в песок. Товарищи Синдбада, позабыв о нем, направились к берегу и увидели, что купол тот — вовсе не купол, а огромных размеров яйцо, отложенное гигантской птицей по имени рух.

Они раскололи яйцо и убили еще не вылупившегося огромного птенца. Увидев это, Синдбад закричал: «Стойте, стойте! Что вы делаете, теперь прилетит птица рух, разобьет корабль и уничтожит нас всех». И, действительно, прилетели две гигантские птицы, самец и самка, и, яростно налетая на членов команды, погнали людей до самого корабля. Разъяренные птицы поднимали валуны, зацепляя их своими страшными когтищами, и бросали на корабль, который, в конце концов, разнесли в щепы. 

Синдбад остался в живых. Однако та встреча с птицей рух была не первой. Как-то раз Синдбаду удалось сбежать с необитаемого острова, привязав себя при помощи пояса к ноге птицы рух. Но Синдбад был не единственным человеком, который рассказывал подобные истории. Легенда о птице рух относится к доисторическим временам и, возможно, имеет в своей основе какое-то психологическое объяснение, относящее нас на миллионы лет назад. 

Эта легенда родилась среди арабов еще задолго до того, как сказки «Тысячи и одной ночи» были переведены на английский язык. Как сообщает Мэтт Каплан в своей книге «Взгляд Медузы и укус вампира: Наука о монстрах» («Medusa’s Gaze and Vampire’s Bite: The Science of Monsters»), птицу рух описывал еще Марко Поло. Когда она расправляет крылья, писал великий путешественник, то оказывается, что «в них 30 шагов, а перья в крыльях 12-и шагов, по длине и толщина их. И она настолько сильна, что схватит слона своими когтями и высоко-высоко унесет его вверх, а потом бросит его на землю, и слон разобьется; гриф тут клюет его, жрет и упивается им». Марко Поло добавляет, что местные жители называют эту птицу словом «рук», и что она, конечно же, не похожа на грифона, т.е. полу-льва и полу-орла, «как у нас говорят, но, несмотря на свои огромные размеры, она напоминает орла». 

Но тут возникает вопрос, как же эта птица (не говоря уж о других девяти миллионах видов животных) при своих столь огромных размерах смогла поместиться в Ноевом ковчеге? Но об этом, видимо, как-то не подумал поэт елизаветинской эпохи Майкл Дрейтон; в своих стихах он приветствовал на борту ковчега «всех пернатых тварей, которые только были известны человеку, начиная от исполинского руха и кончая маленьким вьюрком». И уж не дай Бог этим гигантским птицам было усесться где-нибудь рядом со слонами. 

Каких же размеров должна была быть птица рух, чтобы поднять слона? Для ответа на данный вопрос, Каплан использовал физическую модель (по его слова, довольно-таки «занудную»). Итак, если принять во внимание тот факт, что орлы способны поднимать до половины собственного веса, рассуждает Каплан, то для того, чтобы поднять слона весом одну тысячу фунтов (453 кг), птица рух должна была бы весить две тысячи фунтов (907 кг). Не вдаваясь в довольно сложные и не совсем понятные для меня вычисления (поскольку я был не в ладах с физикой еще в средней школе), сообщаю окончательные результаты проведенных вычислений: площадь крыла птицы рух должна была бы равняться 800 квадратным футам (74 кв м) при размахе крыльев 164 фута (50 м). Что ж, с помощью математики мы увидели, что такой птицы, которая по размерам соответствовала бы руху и смогла бы оторваться от земли, в природе быть не могло. Вряд ли такая птица могла бы не сломать свои кости под тяжестью собственного веса. 

Правда, заметим, что некоторые доисторические крылатые создания совсем не нарушали законы физики. К примеру, огромный птерозавр кетцалькоатль, или «Quetzalcoatlus northropi», который обитал на земле в меловом периоде (и которому наши рэперы уже успели посвятить песню); размах его крыльев составлял 33 фута (10 м), а размером он был с жирафа и, вероятно, охотился на поверхности земли за детенышами динозавров. Еще пример: шесть миллионов лет назад жил так называемый аргентавис (Argentavis magnificens), гигантский летающий хищник с размахом крыльев 23 фута (7 м). 

Из-за своих габаритов эти два ужасных создания, в отличие от наших современных орлов и ястребов, не могли ловко маневрировать. Им даже трудно было оторвать свое тело от земли, поэтому при взлете кетцалькоатль и аргентавис, вероятнее всего, использовали восходящие потоки воздуха. Палеонтолог Марк Уиттон утверждает, что кетцалькоатль, мог таким образом развивать скорость до 80 миль (128 км) в час и непрерывно парить в воздухе на протяжении недели. 

Однако не эти птицы послужили основой для появления легенд о птице рух. Даже если древние арабские племена и находили окаменелые кости этих гигантов, что маловероятно, все равно оба этих вида обитали в Западном полушарии. (Вполне возможно, что легенда о грифоне родилась после того, как древние люди нашли окаменелые останки протоцератопсов, клювы которых напоминали орлиные.) Как справедливо указывает Каплан, прообразом птицы рух не могли служить и «слоновые птицы», населявшие Мадагаскар, как это предполагал Ричард Докинз. «Слоновые птицы» вымерли только к 1030 году, а европейцы и арабы добрались до Мадагаскара только к 16 веку. 

Однако, в наше время в Африке, Азии и Европе обитает один из видов орлов — так называемый «бородач», или «ягнятник», который, по мнению Каплана, чем-то напоминает птицу рух и тоже является падальщиком. Правда, его размеры не настолько велики, чтобы заглотить кость какого-нибудь животного. Поэтому «бородач» поднимается в воздух с костью в когтях, а затем раскалывает ее, бросая вниз на скалы. Птица рух, в принципе, делала то же самое со слоном – зрелище, должно быть, не из приятных. 

Мы пока что не можем сказать, какое именно из живых существ явилось прообразом для птицы рух. А может тут дело совсем в другом — в психологии? С точки зрения Каплана, главное предназначение этой легендарной птицы состояло в том, чтобы запугать слушателя. Моряков не испугаешь всякими чудищами вроде калидонского вепря или немейского льва — они в морях не водятся. Другое дело птица рух — она способна настигнуть жертву даже на море. Вроде, похоже на правду. Но, по-моему, здесь видны еще более древние и глубокие психологические причины. 

В доисторическое время предки современного человека охотились на орлов. Об этом мы можем судить по хорошо сохранившемся останкам так называемого «таунгского ребенка»: на черепе у этого представителя вида «австралопитека африканского» (Australopithecus africanus) палеоантрополог Ли Бергер обнаружил точно такое же повреждение, которое встречается у современных обезьян, убитых орлами. 

Вот что сказал ученый в одной из своих интереснейших бесед в эфире радиостанции Radiolab: «Вы, случайно, никогда не задумывались, почему начинаешь испытывать нечто особенное, когда стоишь где-нибудь, скажем, на спортивной площадке или на открытой местности, а по земле пробегает тень, скажем, от самолета? Сперва, начинаешь испытывать какое-то тревожное чувство, а затем резко поднимаешь голову вверх. Знаете, почему человек так делает? Потому, что «таунгский ребенок» умер два с половиной миллиона лет назад из-за того, что не умел быстро вскидывать голову вверх».

А может фантастическая птица рух как раз и явилась воплощением этих фобий? Ведь по другую сторону экватора, в преданиях племени маори фигурировал свой собственный летающий гигант — орел «Хакаваи». К тому же, на него очень похож один из персонажей индуистской мифологии — огромная птица Гаруда (правда, наделенная положительными чертами). Однако вполне возможно, отмечает Каплан, что образ великодушного Гаруды воплощает собой благодарность народов, населявших Индийский субконтинент, к орлам, истреблявшим ядовитых змей. 

Словом, несмотря на отсутствие однозначных ответов, мы твердо знаем, что мифология очень хорошо описывает, прежде всего, самого человека. Люди как бы говорят — на нас не надо нападать, а то будем о вас рассказывать небылицы, как в приключениях Синдбада. А уж его-то мы любим.